В опубликованной ранее статье («Лайки» ценой разума: как соцсети подтачивают здоровье молодежи) мы рассмотрели, каким образом социальные сети разрушают когнитивную устойчивость молодого поколения: подрывают память, формируют клиповое мышление, провоцируют тревожность, депрессию и феномен FOMO. Но на этом их влияние не заканчивается.
Сегодня сосредоточим внимание на поведенческих трансформациях, вызванных цифровой средой, а именно том, как соцсети подсаживают подростков на дофаминовую зависимость, стирают границы самоконтроля, заставляют агрессировать, ослабляют эмпатию и главное, формируют реальность глазами молодежи. Мы разберем нейрофизиологические механизмы, поговорим о цифровом детерминизме и зададимся вопросом: кто на самом деле управляет вниманием нынешнего поколения – подросток или лента рекомендаций?
Поведенческие изменения
Психологи отмечают, что под влиянием соцсетей наряду с когнитивными и эмоциональными нарушениями у молодежи наблюдаются изменения в поведении, такие как рост импульсивности, агрессивности, снижение способности к сопереживанию. Также формируется зависимая модель поведения, схожая с аддиктивной.
Во-первых, возрастают проявления агрессии – как вербальной (онлайн-конфликты, троллинг, кибербуллинг), так и в некоторых случаях реальной. Прямую причинно-следственную связь между временем, проведенным в соцсетях, и склонностью к насилию установить трудно, но есть тревожные звоночки. Например, крупное исследование в Южной Корее выявило, что у подростков с тяжелой интернет-зависимостью уровень агрессивного поведения почти вдвое выше, чем у их сверстников без зависимости. Ряд работ показывают: проблемное пользование интернетом коррелирует с повышенной агрессивностью, возможно, из-за схожих нейробиологических механизмов зависимости и агрессии. Кроме того, играет роль характер потребляемого контента: подростки, совершившие правонарушения, значительно чаще до этого просматривали в интернете сцены реального насилия. The Guardian в 2024 году привела данные опроса 10 тысяч британских подростков: 70 процентов из них регулярно видят в соцсетях сцены драк, нападений и вооруженного насилия, причем четверти такие ролики подсовываются автоматически алгоритмами. Насыщение ленты жестоким контентом не проходит бесследно. 80 процентов опрошенных признались, что кадры, где демонстрируются оружие и драки, заставляют их чувствовать себя небезопасно в родном районе, а 68 процентов из-за этого боятся выходить на улицу. Еще тревожнее, что соцсети способны разжигать реальное насилие: около 330 тысяч британских подростков (по экстраполяции) указали, что именно социальные сети сыграли роль в том, что они сами участвовали в насильственном инциденте. Специалисты отмечают, что конфликты, начинающиеся онлайн – со взаимных оскорблений, дисс-видео или провокационных сторис – все чаще перетекают в драки и нападения офлайн. Алгоритмы рекомендаций, подстрекающие к просмотру агрессивного контента, формируют уязвимую среду, где всплеск насилия становится частью молодежной культуры, а не исключением.
Во-вторых, социальные сети вызывают поведенческую зависимость, сравнимую с азартной игрой или даже наркотиком. Недаром ученые все чаще используют термин digital addiction – цифровая аддикция. Поведенческие механизмы здесь схожи: короткие циклы «стимул – награда» (уведомление, лайк, новый пост) стимулируют выброс дофамина в мозге, формируя позитивное подкрепление и тягу к повторению. Дизайн соцсетей умышленно эксплуатирует уязвимость мозга к мгновенному вознаграждению. Например, бесконечная прокрутка ленты (infinite scroll) была прямо сопоставлена исследователями с экспериментом «бездонной тарелки супа», когда человек продолжает есть без остановки, если тарелка тайно пополняется. Лента, которая постоянно подгружает новый контент, манипулирует дофаминовой системой вознаграждения подобно игровому автомату в казино, затягивая пользователя на часы. «Каждый лайк, свайп и клик подпитывает нашу привычку, превращая нас в «дофаминовых наркоманов», образно замечает доктор Анна Лембке, эксперт по зависимостям из Стэнфорда. Она сравнивает социальные сети с психоактивным веществом, отмечая, что смартфон для многих стал «цифровым шприцем», с которым они не расстаются ни на минуту.
Как и любая зависимость, чрезмерное увлечение соцсетями влечет за собой синдром отвращения к откладыванию удовольствия – то есть человеку все труднее терпеливо ждать, преодолевать скуку, заниматься долгосрочными делами без немедленной «награды». Психиатры отмечают, что у поколения, выросшего на мгновенных лайках и уведомлениях, снижается способность к длительному волевому усилию и самоконтролю. «Мы живем в плену мгновенного удовлетворения, постоянно работая на уровне лимбической системы (эмоций) вместо префронтальной коры (рационального планирования)», отмечает д-р Лембке. По ее словам, мы утрачиваем способность откладывать удовольствие, а ведь именно умение терпеть и ждать награды лежит в основе академической успеваемости, развития талантов и эмоциональной зрелости. Каждое короткое удовольствие, полученное мгновенно в цифровом мире, немного снижает нашу чувствительность – «как наркоман, который с каждым разом получает все меньший кайф и все сильнее нуждается в новом «уколе». Неудивительно, что многие подростки становятся беспокойными, им скучно на уроках, они испытывают трудности с доведением дел до конца, ведь реальный мир не предлагает столь же частых и ярких поощрений, как экран смартфона.
В-третьих, есть обоснованные опасения по поводу снижения эмпатии и социальных навыков у «цифрового поколения». Если предыдущие поколения учились распознавать эмоции и сопереживать через живое общение, то современные подростки все больше времени проводят, глядя в экран, где собеседника не видно и не слышно. Американские психологи зафиксировали, что уровень эмпатии у студентов за последние 30 лет упал примерно на 40 процентов, причем наибольшее падение произошло после 2000 года. Молодые люди реже соглашаются с утверждениями вроде «Я стараюсь понять, через что проходят мои друзья, представляя себя на их месте». Исследователи связывают это с усилением индивидуализма и «культом себя» в обществе, но и роль социальных сетей упоминается среди вероятных причин снижения эмпатии. Постоянное самопредъявление онлайн, погоня за лайками и вниманием к собственной персоне могут притуплять способность ставить себя на место другого. Кроме того, цифровое общение обеднено эмоциональными сигналами: текст и смайлики не передают всей гаммы чувств, из-за чего молодые пользователи просто не практикуют навык чтения мимики, интонации, сопереживания реальному собеседнику. Психолог Шерри Теркл метко назвала соцсети «анти-эмпатийной машиной»: когда мы общаемся через экран, мы легко игнорируем чувства другого человека, потому что полностью контролируем коммуникацию и можем отключиться в любой момент. В итоге формируется поколение с более низким порогом сострадания и более высоким порогом терпимости к чужим страданиям, что подтверждают и опросы, и лабораторные исследования. Конечно, не все специалисты с этим согласны, и дискуссия продолжается, однако тенденция к снижению эмоционального интеллекта вызывает обеспокоенность педагогов и врачей.
Подводя итог этого раздела, подчеркнем: социальные сети влияют на поведение молодежи многогранно. Одни начинают демонстрировать агрессивные реакции, провоцируемые как контентом, так и анонимностью онлайн-среды, другие впадают в цифровую зависимость, проводя все свободное время в погоне за виртуальными наградами. Третьи постепенно теряют живую связь с людьми, искажаются навыки эмпатии и реального общения. Особенно заметен «культ немедленного удовлетворения»: подростки хотят получать желаемое сразу, одним кликом – и это противоречит многим жизненным реальностям (учебе, работе, отношениям), требующим терпения и усилий. Все это – новые поведенческие вызовы, с которыми сталкиваются родители, учителя и само молодое поколение.
Нейрофизиология зависимости: мозг на допаминовой игле
Ученые все увереннее проводят параллели между зависимостью от соцсетей и классической наркотической зависимостью. Хотя в официальных классификаторах болезней пока нет диагноза «социально-сетевая зависимость», по ряду критериев она ему соответствует: неконтролируемое влечение, нарастание толерантности (нужно все больше времени онлайн), синдром отмены (тревога и дискомфорт при попытке ограничить использование) и продолжение поведения вопреки негативным последствиям (ухудшение учебы, сна, здоровья). Нейрофизиологические исследования подкрепляют эту картину. С помощью МРТ и ЭЭГ выявлено, что у людей с признаками интернет/смартфон-зависимости наблюдаются те же изменения в системе вознаграждения мозга, что и у наркозависимых. Речь о дисфункции дофаминовых путей: мозг привыкает получать легкий дофаминовый «залп» от лайка или нового уведомления, и постепенно естественные удовольствия перестают приносить радость, наступает своего рода эмоциональное притупление. Для сохранения тонуса человек все больше погружается в цифровой мир, как наркоман повышает дозу – классический замкнутый круг.
Более того, как отмечалось выше, у зависимых от интернета подростков обнаружено снижение серого вещества в лобных долях – области, критически важной для контроля импульсов и принятия взвешенных решений. Исследователи сравнивают эти структурные изменения с теми, что вызывают хронический алкоголизм и наркомания. Фактически мозг перестраивается под постоянную сильную стимуляцию, жертвуя высшими функциями ради быстрого удовлетворения потребности. Отсюда же проистекают трудности с самоконтролем, агрессией, о которых говорилось выше: ослабление префронтального контроля ведет к преобладанию примитивных реакций («хочу сейчас») над осознанным поведением. Это подтверждает слова доктора Лембке: современная цифровая среда устроена так, что погружает нас во все более «низкие этажи» мозга – в древние структуры эмоций и страха, не давая включиться нашему «исполнительному директору» – префронтальной коре.
Доктор Анна Лембке
Неврологи отмечают еще один тревожный момент: период подросткового взросления – критическое «окно» для развития мозга, формирования личности, навыков саморегуляции и социальной адаптации. И если в это время происходит постоянный «химический захват» дофаминовыми стимулами, последствия могут быть долгосрочными. В журнале Nature за 2023 год опубликован обзор, где подчеркивается: нейроанатомические изменения от избытка интернета у подростков совпадают с нарушениями таких процессов, как формирование идентичности и социального интеллекта. То есть наиболее уязвимые молодые люди подвергаются наибольшему влиянию, и в результате самые нуждающиеся в поддержке – те, кто уже имеет психические трудности – сильнее затягиваются в петлю зависимости.
Признаки зависимости от соцсетей стали настолько явными, что даже в бытовом языке появляются термины вроде «допаминовые детокс» – попытки временно отказаться от цифровых стимулов, чтобы «перезагрузить» мозг.
Показательно, что технологические лидеры Кремниевой долины часто ограничивают своим детям доступ к гаджетам, а в школах для элиты появляются программы «цифровой детоксикации». Это косвенно подтверждает: создатели социальных платформ знают о «подсадке» на свою продукцию подобно тому, как табачные корпорации были осведомлены о природе никотиновой зависимости. Современная нейрофизиология однозначно классифицирует соцсети как мощный триггер дофаминового всплеска, способный вызывать привыкание. К счастью, как и в случае с другими зависимостями, мозг обладает нейропластичностью и при снижении дозы (то есть времени в сети) способен частично восстановить баланс. Так, эксперимент Университета Пенсильвании показал, что сокращение использования соцсетей до 30 минут в день заметно снижает уровень депрессии и одиночества у молодых людей уже через несколько недель. Это вселяет надежду, что грамотная «цифровая гигиена» может смягчить ущерб даже после периода злоупотребления, но для этого необходимо, чтобы и сами подростки, и их родители осознали: с точки зрения мозга Instagram мало отличается от игорного автомата или легкого наркотика – механизмы вовлечения те же.
Алгоритмы и цифровой детерминизм: кто управляет вниманием?
Рассматривая проблему комплексно, нельзя игнорировать роль алгоритмов и феномена цифрового детерминизма. Молодое поколение сегодня живет в информационной среде, значительной частью контролируемой алгоритмами корпораций. Ленты новостей, рекомендации друзей, видео «для вас» – все это формируется не случайно, а по скрытым правилам, оптимизированным под одну цель: удержать наше внимание любой ценой. Такой подход в Кремниевой долине называют «экономикой внимания», и дети с подростками оказались наиболее беззащитной ее мишенью. Цифровой детерминизм – идея о том, что технология не нейтральна, а направляет развитие общества – проявляется здесь во всей полноте. Алгоритмы, исходно задуманные для максимизации времени на платформе, определяют, какой контент видит юный пользователь, с кем он взаимодействует и какие воззрения у него формируются. Это своего рода «невидимая рука» цифрового мира, направляющая поведения масс. В лентах доминирует контент, вызывающий сильные эмоции – шок, гнев, возбуждение – ведь именно на нем человек дольше задерживается и активнее реагирует. У подростка искажается сама картина мира: вместо сбалансированного понимания реальности он поглощен бесконечным потоком либо развлекающего «мусорного» контента, либо тревожных новостей, либо провокационного материала.
Так проявляется влияние алгоритмической среды на мышление и ценности молодежи. Если традиционно воспитание и образование были главными факторами формирования личности, то теперь значительную часть «воспитательного процесса» молча взяли на себя рекомендательные системы соцсетей. Молодой человек в TikTok или YouTube фактически не выбирает ролики сам – за него выбирает алгоритм, изучивший его рефлексы. Это и имеется в виду под цифровым детерминизмом: когда технологии во многом предопределяют, как человек тратит время, на что обращает внимание, какие идеи усваивает. В отсутствие навыков критического мышления и цифровой грамотности подросток даже не осознает, что находится под влиянием. Алгоритм же тем временем может «затягивать гайки», подсовывая все более экстремальный контент, чтобы удержать интерес – более жесткие пранки, более вызывающие образы, более радикальные мнения. Так возникают эхо-камеры и радикализация: подросток, увлекшийся безобидным фитнес-блогом, через пару месяцев может получать в рекомендациях видео, пропагандирующие опасные диеты или стероиды; интересующийся политикой – наткнуться на группы ненависти или теории заговора, и т.д.
Те же механизмы ведут к размыванию границ приватности и автономии. Алгоритмы собирают колоссальные объемы данных о предпочтениях, местоположении, даже эмоциях пользователя – и используют их, чтобы еще точнее манипулировать его поведением (например, показывать рекламу именно в тот момент, когда подросток эмоционально уязвим). По сути, молодежь растет под тотальным цифровым надзором, причем в отличие от деспотичного контролера, алгоритм-норовитель действует мягко и незримо. Многие признаются, что чувствуют себя «заложниками ленты» – они проводят часы, бессильно скролля контент, который «сам приходит». Даже понимая, что тратят время впустую, им трудно остановиться, потому что алгоритмические механики (прокрутка, автозапуск видео, пуш-уведомления) нарочно сконструированы, чтобы подавлять сигнал «хватит». В результате подросток теряет часть свободы воли: его цифровое окружение навязано корпорацией, а не выбрано им сознательно.
Что важно, внутри самого поколения Z зарождается иммунный ответ на диктат цифровой среды. Тем не менее, системно проблему может решить только сочетание просвещения, саморегуляции отрасли и, возможно, некоторых регулирующих мер. Технологические алгоритмы должны перестать рассматриваться как нечто нейтральное – общество должно требовать прозрачности их работы и подотчетности корпораций за последствия. В противном случае, потеряв контроль над этой мощнейшей силой, мы рискуем отпустить перо, пишущее историю человечества, в руки машины – и тогда нас может ждать катастрофа.
Какие шаги нужно предпринять
Социальные сети всего за пятнадцать лет перевернули образ жизни целого поколения. Поколение Z, родившееся со смартфоном в руках, оказалось одновременно самым информированным и самым уязвимым: доступ к безграничному знанию обернулся когнитивной перегрузкой и «цифровым слабоумием», беспрецедентная подключенность – эпидемией одиночества и тревоги, свобода самовыражения – новыми формами агрессии и зависимости. Рассмотренные нами факты свидетельствуют: негативное влияние соцсетей на неокрепшую психику подростков – не миф, а реальность, подтвержденная наукой. Мозг молодежи, пластичный и восприимчивый, подстраивается под условия постоянного онлайн-стимула, и эти изменения затрагивают память, внимание, эмоциональное состояние и поведение.
Конечно, социальные сети принесли и пользу – это и новые форматы обучения, и платформы для творчества, и возможность найти поддержку по интересам. Не стоит демонизировать технологию целиком. Проблема в том, что темпы внедрения соцсетей опередили наше понимание их последствий. Как когда-то человечество слишком поздно узнало о вреде табака или свинцового бензина, так и теперь мы лишь начинаем осознавать полную цену цифрового всеядства. Но уже ясно одно: оставлять подростков один на один с глобальными алгоритмами – без обучения и защиты – недопустимо. Необходимы усилия на всех уровнях. Разработчики и IT-гиганты должны взять на себя ответственность за благополучие юных пользователей, внедряя «этичный дизайн» (без алгоритмов-ловушек, с реальными настройками контроля). Законодатели – обеспечить выполнение таких изменений и ограничить деструктивный контент. Образовательные системы – ввести уроки цифровой грамотности и самоконтроля, чтобы молодые люди понимали, как работают соцсети, и умели ими пользоваться осознанно. Родители – проявлять разумную строгость и личным примером показывать «цифровую гигиену», устанавливая баланс между онлайном и офлайном.
Для самих же подростков, которые чувствуют себя пленниками экрана, важно знать: вы не одни. Проблемы, с которыми вы сталкиваетесь – разочарование, усталость, тревога – не свидетельство вашей слабости, а во многом результат продуманного воздействия внешних сил. Осознав это, можно сделать шаг к переменам.
Широкая просветительская работа о рисках социальных сетей должна стать приоритетом для общества. Как когда-то образовательные кампании помогли сократить курение и повысить культуру здоровья, так и теперь нам нужна массовая инициатива по цифровой гигиене молодежи. Это не означает призыв тотально отказаться от соцсетей – но означает умение пользоваться ими безопасно, не в ущерб своему уму и душе. Поколение, которое сегодня страдает от информационного перегруза, завтра само станет родителями, учителями, лидерами. От того, извлечем ли мы уроки сейчас, зависит здоровье и благополучие всех последующих поколений в мире, где граница между виртуальным и реальным все более размыта. Настало время эту границу вновь обозначить – во имя сохранения человеческого в человеке.
Абдуазиз Хидиров, УзА.