Взаимодействие Узбекистана с системой ООН за последние годы вышло за рамки протокольных визитов и деклараций. Оно стало конвейером конкретных решений – от цифровых госуслуг и туризма до экологических инноваций и превентивной дипломатии в Центральной Азии.

Можно с уверенностью сказать, что 2025-й придал этой траектории особую динамику: страна одновременно принимает ключевые форматы «семьи ООН», усиливает представительство в ее органах и превращает собственные инициативы в работающие механизмы.

Осенью 2025 года Самарканд станет местом проведения 43-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО – главного руководящего органа организации. С 30 октября по 13 ноября делегации 194 государств-членов соберутся в Silk Road Samarkand, причем это – первый за десятилетия выезд сессии за пределы Парижа. Для Узбекистана это не просто почет, а признание институциональной зрелости: площадка, логистика, безопасность, протокол – все на уровне, который ЮНЕСКО считает эталонным для события такого масштаба. 

Символизм усиливается тем, что на полях конференции пройдет Генассамблея государств – участников Конвенции о всемирном наследии: часть повестки вынесена прямо в Самарканд. Для Узбекистана это шанс показать, как культурная дипломатия становится фактором развития регионов, а не просто памятной витриной. 

Всего несколькими месяцами ранее Самарканд уже принимал другой «флагман» ООН – UN Public Service Forum, UNPSF (23–25 июня 2025 года). Форум собрал министров, руководителей госслужб, экспертов и частный сектор вокруг темы «Пять лет до 2030: ускоряя публичные сервисы». Для Ташкента это стратегическая сцена: страна демонстрирует переход от реформ «на бумаге» к сервисной модели государства, измеряемой показателями и пользовательским опытом. 

«Цифровое государство»: метрики ООН фиксируют рывок

Позитивный фон форума не повис в воздухе: в докладе ООН по электронному правительству за 2024 год Узбекистан поднялся до 63-го места и впервые вошел в группу Very High EGDI – клуб стран с наиболее зрелыми цифровыми госуслугами. Это важный маркер: рейтинг оценивает не заявления, а наличие онлайн-сервисов, телеком-среды и человеческого капитала, то есть «скелет» современного государства. 

Смысл в том, что международные мероприятия в Самарканде не просто создают «картинку», а закрепляют институциональную трансформацию. Когда UN DESA относит страну к «очень высокому» классу EGDI, это значит, что цифровые витрины и обратная связь встраиваются в повседневность бизнеса и граждан, включая регистрацию предприятий и оказание услуг в социальной сфере. 

«Aral Sea 2.0»: от сострадания – к технологиям и занятости

Еще один пример зрелого, а не декларативного сотрудничества – «перезагрузка» Приаралья. Генассамблея ООН в 2021 году приняла резолюцию 75/278, объявив регион «зоной экологических инноваций и технологий». Формула важна: повестка разворачивается от «зоны бедствия» к полигону зеленых решений, занятости и устойчивой инфраструктуры. 

Под «зонтиком» резолюции работает Многопартнерский трастовый фонд по человеческой безопасности (MPHSTF): через него доноры финансируют проекты в Каракалпакстане – от воды и медицины до предпринимательства и экосреды. Для материала о «работающих» механизмах ООН это идеальный кейс: есть правовой мандат, фонд, конкурсы и отчетность, а также эффект на земле. 

Представленность в органах ООН: от участия – к созданию повестки

Качественный сдвиг – усиление присутствия Узбекистана в органах, где формируются правила и стандарты. В июне 2024 года страна впервые избрана в Экономический и социальный совет ООН (ECOSOC) на период 2025–2027 годов – «распределительный центр» глобальной повестки устойчивого развития и площадка, которая задает рамки для HLPF и координирует работу десятков комиссий и агентств. 

Параллельно представитель Узбекистана, академик Акмаль Саидов избран членом Комитета по правам человека ООН (ICCPR) на 2025–2028 годы. Для региона Центральной Азии это прецедент: речь идет о коллегиальном органе, который интерпретирует пакт, формирует практику рассмотрения сообщений и общих комментариев на годы вперед. Присутствие здесь – переход от пассивной отчетности к участию в разработке смыслов. 

Превентивная дипломатия: «тихая» безопасность Центральной Азии

Меньше заголовков, больше смысла – так можно описать вклад Узбекистана в работу Регионального центра ООН по превентивной дипломатии для Центральной Азии (UNRCCA). Центр, учрежденный в 2007 году, поддерживает диалог стран региона по воде, границам, миграции, рискам распространения конфликтов; проводит экспертные встречи и молодежные академии по «дипломатии предупреждения». Это «невидимая инфраструктура мира», благодаря которой регион решает чувствительные темы до того, как они превращаются в кризисы. 

Туризм и «мягкая сила»: Самарканд как окно в мир

Не стоит недооценивать роль туризма в «архитектуре сотрудничества» с ООН. В октябре 2023 года Самарканд принял 25-ю Генассамблею Всемирной туристской организации ООН (UNWTO): министры и делегаты более ста стран обсуждали образование, инвестиции, региональные офисы. Для Узбекистана это стало тестом на способность проводить крупные мультисторонние события и расширять сеть отраслевых партнерств. 

Сочетание UNWTO-2023, UNPSF-2025 и ЮНЕСКО-2025 – это уже не набор «разовых» событий, а выстраивание репутации страны как надежной площадки, где международные форматы чувствуют себя органично: от протокола и логистики до насыщенной культурной программы.  

«Единая команда» в стране: как работает ООН в Узбекистане

Чтобы международные решения приживались, необходима связка с ежедневной работой агентств ООН внутри страны. Ей служит Рамочная программа сотрудничества ООН с Узбекистаном на 2021–2025 годы (UNSDCF). Документ задает приоритеты – занятость и инклюзия, устойчивое развитие, государственные услуги, права человека – и превращает их в линейку проектов с индикаторами, бенефициарами и источниками финансирования. Финальная независимая оценка (2025) фиксирует, где программы достигли целей, а где требуется перенастройка. Это и есть «управление по данным», которого требует система ООН.

Почему это важно именно сейчас

Международные организации осторожно относятся к «витринным» реформам; их интересует, как решения доходят до пользователя. У Узбекистана появляется, пожалуй, самое ценное – последовательность. Самарканд дает сцену и символический капитал; ECOSOC, Комитет по правам человека и профильные агентства – институциональные рычаги; Приаралье – проверочный полигон, где инициатива трансформируется в проекты; EGDI – строгий барометр качества госуслуг. Когда все эти элементы собираются в систему, взаимодействие с ООН становится мультипликатором внутренних реформ.

Сюжеты, которые «звучат»

– «Самарканд 2025: мир встречается в городе, который всегда соединял цивилизации». Линия о том, как площадки ООН перезапускают городскую и региональную экономику – от событийной индустрии до креативного сектора. 

– «Aral Sea 2.0: инвестиции в устойчивость вместо помощи в выживании». Раскрыть связку «резолюция – трастовый фонд – проект – эффект на примере домохозяйств». 

– «Данные как новый язык доверия: что означает Very High EGDI для граждан и бизнеса» – кейсы из сервисов, обратной связи, регуляторных песочниц. 

– «От аудитории – к авторству правил: что дает ECOSOC и членство в договорных органах». Объяснить, как «сидя за столом» можно продвигать повестку региона. 

– «Тихая архитектура мира: UNRCCA и культура превентивной дипломатии». Показать, как регулярные консультации минимизируют конфликты. 

Вместо эпилога

ООН – это система медленного, но надежного действия. Узбекистан научился работать с этой «механикой»: приглашать мир к себе, но и идти в мир как соавтор решений – в органах, комитетах, проектах. В итоге формулы устойчивого развития превращаются в привычные сервисы, новые рабочие места, охрану наследия и зеленые проекты. И когда в Самарканде открывается сессия ЮНЕСКО, а в статистике ООН растут индексы, это – не парадная хроника, а подтверждение того, что международные инструменты можно настраивать так, чтобы они работали для каждого. 

Абдуазиз Хидиров, обозреватель УзА