Родина – это святое. Действительно, сила и мощь этого слова так ценны, потому что оно тесно связано с человеческой судьбой, прошлым, чувствами и мечтами.

К 29-летию независимости Республики Узбекистан

Родина – это святое. Действительно, сила и мощь этого слова так ценны, потому что оно тесно связано с человеческой судьбой, прошлым, чувствами и мечтами. Поэтому каждый стремится быть счастливым так же, как и дорожить родной землей, заслужить ее любовь...

Александр Бергман вырос в городе Ангрене Ташкентской области. В его творчестве часто воплощается образ Родины – Узбекистана. Хотя сегодня наш соотечественник живет далеко от нас – в Германии, он никогда не забывал свой родной город. Напротив, его чувство ностальгии перешло в цвета и порождает активное творчество.

В преддверии 29-летия независимости Республики Узбекистан корреспондент УзА побеседовала с известным узбекским художником Александром Бергманом об Узбекистане и творческих связях художников двух стран.

– Господин Бергман, когда Вы думаете об Узбекистане, что Вы ощущаете: чувство тоски или гордости?

– Родился я, собственно, на Урале, но, когда нашей немецкой семье не разрешили там дальше жить, в 1958 году мы перебрались в многонациональный Узбекистан. Я жил, учился и работал в Ангрене и Ташкенте, работать довелось с другими художниками в городах Ташкентской и Ферганской областей. Окончил я художественное училище имени Бенькова и пединститут имени Низами. Это моя краткая биография.

 

Когда я думаю об Узбекистане, чувства бывают разные. Первые, наверное, лет пять это было чувство ностальгии, где-то и тоски. Живя в Узбекистане, посещая исторические достопримечательности, мы восхищались мастерством архитекторов и умельцев тех времен. Немногочисленным гостям из-за рубежа мы старались показать самое лучшее. Нас удивляло, что кроме памятников архитектуры они наводили объективы своих фотоаппаратов на арыки, хлопковые поля, обыкновенные жилые дома.... Живя здесь, я скучаю по тем самым арыкам, по улочкам Хивы и Старого Ташкента, по запаху хлопковых полей...

 

Мы привезли с собой около тысячи своих слайдов с видами Узбекистана от Ферганской долины до Арала, от Хорезма до Тянь-Шаня. С моей женой Дилярой, которая преподает фортепиано, мы устраивали слайд-вечера с выставками, мантами и пловом, с узбекской музыкой. Тогда мало кто из немцев слыхал про такую страну – Узбекистан. Однажды в 1998 году на такой вечер попала группа узбеков, проходивших в нашем округе стажировку по туристическому бизнесу. И немцы стали расспрашивать, как достать путевку в Узбекистан. По возвращении они с восторгом делились своими впечатлениями, показывали свежеотпечатанные фотографии. Ну какое чувство, кроме гордости, может при этом возникнуть? Сейчас мы переживаем за людей в Узбекистане, сочувствуем всем тем, кто по чистой случайности оказался во власти невидимого врага в виде вируса.

– Теперь я хотела бы узнать Ваше мнение о творчестве. Что оно означает для Вас?

– Я, конечно, не лингвист, и любой филолог русского языка может меня поправить. Понятие "творчество" для меня не должно ограничиваться на людях так называемых "творческих профессий", хотя глагол "творить" в русском языке относится, скорее всего, именно к такой группе людей. Если мы заглянем в Ветхий Завет, то сможем прочитать, что "Бог сотворил человека". Бог как творец, кто может это понятие оспорить? Корень слова "твор-" присутствует во многих словах русского языка, и всегда эти понятия связаны с каким-либо действием. Например, мама говорит нашкодившему сынишке: "Ну что ты натворил!?" А вот слово "сотворил" можно употреблять и с иронией. Можно привести множество других примеров. Поэтому для меня творчество – это действие, в результате которого создается нечто новое, индивидуальное. Копирование чужих работ творческим процессом ну никак не назовешь. Хотя на работах больших мастеров можно и нужно чему-то поучиться.

– Важны ли для художника цвета? Если важны, то какую роль играют они в Вашем творчестве?

– На вопрос, нужен ли художнику цвет, ответить однозначно невозможно. Живопись без цвета – не живопись. И графика может быть цветной. Гризайль – это тоже вид живописи, но монохромный.

Восприятие цветов заложено в человеке, каждый цвет может вызвать у него определенную ассоциацию с тем или иным явлением, событием, которые он уже когда-то пережил или представлял. Уже с детства закладываются эти способности, и если их намерено развивать, то в будущем у человека не будут стоять такие элементарные вопросы, как, например, в какой цвет покрасить стены в доме, как подобрать по цвету одежду и так далее.
 

Мы все видим сны. Многие считают, что сны бывают либо монохромными, либо цветными. Нет, все сны мы видим в цвете, просто часто события, увиденные во сне, мы не запоминаем как цветные. Многие художники инспирируются от увиденных снов и создают таким образом картины.

Прожив почти 35 лет в Узбекистане, и несмотря на то, что мне довелось побывать во многих уголках республики, я редко задумывался о создании типично узбекской картины. Лишь переехав в Германию, буквально через полтора года я начал рисовать свои воспоминания об этом прекрасном крае. Контрастных, "крепких" цветов в этих работах нет, но нет и меланхоличной монохромности. Охристые, кобальт-синие и голубые тона – вот основная палитра в этих работах. Эта цветовая гармония лучше всего отражает колорит Узбекистана, тогда как в работах "про Европу" контрастные сочетания красных крыш и разноцветных зданий, синего неба и разнообразных оттенков зелени являются большим отличием от цветовой гаммы Средней Азии.

– Как налаживается творческое сотрудничество двух стран? Были ли соответствующие выставки?

– Связи с художниками Узбекистана после переезда в Германию, собственно, не прекращались. В начале этого века мне удалось создать картинную галерею, которая просуществовала, к сожалению, всего два года. За это время здесь были организованы две международные художественные выставки, на которых были выставлены работы и художников Узбекистана. Прошли и две международные выставки детского творчества. Мне хотелось выставить и работы детей Узбекистана, но все попытки найти в то время контакты со студиями или художественными школами в Узбекистане успехом не увенчались.

В 2005 году я организовал свою небольшую художественную школу, которую посещают дети более 50 национальностей, в том числе и дети работающих в нашем городе узбекских родителей. Мне удалось поучаствовать в совместных проектах с художниками из Бухары, создавшими в городе несколько орнаментальных работ. На первом этаже, собственно, под школой, мы переоборудовали помещение, где некогда находился магазин электротоваров, под галерею. В прошлом году именно здесь, а также в городе Гейдельберге прошли замечательные выставки, где были выставлены работы художников из Узбекистана Марии Коровиной, Мухаммада Фозили и Мурода Фозила. Некоторые работы хранятся еще здесь, но из-за трудных времен нет возможности ни организовать дальнейшие выставки, ни отправить работы назад в Ташкент.

Задумок о совместных выставках, сотрудничестве с художниками из Узбекистана много. Но на все нужно самое большое богатство – время. А его как раз таки становится все меньше и меньше.

– Проводили ли Вы свои персональные выставки в Германии?

– За все время пребывания в Германии я провел всего две персональные выставки: первую в 1996 году под названием "Связи: Узбекистан – Германия". Я привез с собой всего одну маленькую работу – свою первую картинку маслом, которую нарисовал, когда мне было 14 лет. Все свои ностальгические работы об Узбекистане, Великом шелковом пути я написал уже здесь. B первые годы не было ни дня, когда бы мы с женой не вспоминали ту жизнь, не было ни ночи, когда бы нам не снились наши друзья, соседи, работа, горы, поездки... Выплеснуть все это на холст было просто потребностью.

Вторая выставка была в 2012 году. И открылась она в тот день, когда мне исполнилось 60 лет и 6 месяцев. Поэтому я и назвал ее "АБ: 60,5" и выставил ровно 60 картин и еще одну половинчатую. А обычно я организовывал совместные выставки. Сейчас я даже не могу подсчитать, сколько художников мне удалось привлечь к участию в этих выставках, не считая участников выставок детского творчества. В этом году предстоят еще две небольшие выставки детского творчества моих учеников: одна с экологическим уклоном, другая будет посвящена актуальному событию – пандемии коронавирусной инфекции (COVID-19).

– Вам известно, что 1 сентября этого года мы будем праздновать 29-летие независимости Республики Узбекистан. Есть ли у Вас пожелания Вашим соотечественникам?

– Совсем скоро Узбекистан будет праздновать День независимости. Хотелось бы, чтобы этот день не был омрачен неприятными известиями. Чтобы каждый житель смог бы отпраздновать его в кругу своей семьи c чувством надежды. Это чувство сейчас и для меня, и для моей жены самое актуальное.

– Большое спасибо за содержательную беседу.

Беседовала Насиба ЗИЁДУЛЛАЕВА, УзА